Полина Матвеева: надеюсь, что сыграю в этом сезоне, и не 1-2 матча, а больше

Связующая «Динамо-Ак Барс» Полина Матвеева пропускает начало сезона из-за травмы. В интервью официальному сайту она рассказала о ходе восстановления после операции, маме-тренере и сестре-баскетболистке.

- Полина, расскажите о том эпизоде, в котором вы получили травму в предсезонном матче?
- Это был супер нелепый случай, потому что я пасовала сеточный мяч, и у меня заколка зацепилась за сетку. Тело ушло влево, и я неудачно приземлилась на правую ногу. Сначала я думала, что ничего серьезного не произошло, а утром проснулась, и доктор мне говорит: «Полина, ты порвала кресты». И у меня истерика.... Я сразу подумала, что все, сезон закончился. Что делать? Как лечиться? Нужна же операция!

Рада, что меня поддержали мои близкие. Они настроили меня на позитивный расклад, за что я им очень благодарна. Сейчас я двигаюсь вперед только с позитивным настроем. 5 сентября у меня была операция, затем на 2-3 недели постельный режим, а после этого я активно начала процесс восстановления. Сейчас мы с тренером «Динамо-Ак Барс» по физической подготовке Дамиром Колецом делаем упражнения и наращиваем мышечную массу, чтобы не было атрофии мышц, которая есть сейчас.

- Что говорят врачи? Когда можно будет увидеть вас на площадке?
- Тренеры надеются, что к марту я наберу хорошую форму и уже смогу помочь команде. Но мы с Дамиром не делаем прогнозов. Медленно, но верно идем к нашей финальной точке. Как получится, так и получится. Но я надеюсь, что сыграю в этом сезоне, и не один-два матча, а больше.

- Раньше таких тяжелых травм у вас не было?
- В 14 лет я порвала мениск на левом колене, и, кстати, где-то через месяц после операции я впервые приехала в Казань и начала восстановление уже здесь.

- Что самое сложное в период восстановления для спортсмена?
- Нужно много терпения. К примеру, вчера у меня была тренировка, и после нескольких упражнений Дамир говорит: «Все, на сегодня хватит». Четыре упражнения и все. Я думаю: «Да это же просто разминка. Почему нельзя продолжать дальше?» А тренер объясняет: «Не нужно торопиться. Восстановление – это планомерная ровная работа, чтобы потом не было новых травм».

Очень тяжело смотреть за матчами своей команды с трибуны. Сидишь-смотришь с ледяными руками от волнения. А помочь, к сожалению, не можешь. Это самое ужасное, что может быть.

- Ваши родители – бывшие спортсмены, а старшая сестра играет в баскетбол. Они сталкивались с похожими травмами?
- У сестры были «кресты», рвались связки. И восстановление было более тяжелым, так как это происходило лет 10-15 назад. Тогда еще технологии не были так развиты, и она ходила в гипсе три месяца, а восстанавливалась полтора года. Сестра меня, конечно, поддерживает. Она тоже переживает, желает мне всего наилучшего, но видит, что у меня положительный настрой, и понимает, что все будет хорошо.

- Вы почему не пошли по стопам сестры и не занялись баскетболом?
- На самом деле изначально она пошла в волейбольную секцию, а я в баскетбольную. Ей не понравилось падать, а мне не нравилось толкаться. И так получилось, что мы поменяли секции. Я пошла к маме,  которая работает волейбольным тренером, а сестра - к сестре моей крестной.

- Игрушки, помимо мячей, у вас дома вообще были?
- Куклы были, и их было много. Мячики были, но в основном волейбольные. У нас с сестрой 10 лет разница в возрасте, и когда я стала взрослеть, она играла в других городах.

- Сестра была для вас примером, когда вы только начинали карьеру?
- Сначала я не очень обращала внимание на ее спортивную карьеру. Мы не так много общались. У меня была школа, дом, по две тренировки в день. Я ходила тренироваться и по своему возрасту, и к старшим. А когда я подросла, мы стали больше общаться. Я слежу за ее играми, а она за моими. Это продолжается до сих пор.

Когда я была помладше, то вела себя как задира. Она могла делать уроки, а я подходила к ней и обливала тетрадки водой или рисовала на них что-то. Мне за это доставалось от нее, а потом сестра за это получала от мамы. А сейчас все прекрасно. Каждый день на созвоне, много переписываемся.

- Чем-то еще вы в детстве увлекались, или сразу понимали, что ваше будущее это спорт?
- Особых путей у меня не было. Мама – мой тренер. Я играла за все возраста – 1999, 2000, 2001, 2002-й. У меня просто не было возможностей куда-то еще пойти. В третьем классе я занималась в художественной школе. Я проходила неделю и все.

- Когда мама тренер, это тяжело или наоборот помогает?
- Это очень тяжело по отношению других девочек ко мне, потому что все воспринимают это как: «Мама будет тебя жалеть, уделять тебе больше внимания». А на самом деле мама требует с тебя в два раза больше, чем с остальных. Тебя пилят дома за то, что ты делал и не делал, как вел себя за пределами площадки. И хвалят, и пилят  - без этого никак. Хотя довольно быстро к этому привыкаешь. Сейчас в шутку, когда мама долго не отзывается дома, я ей кричу: «Ирина Анатольевна!» Она начинает сердиться на меня.

- Вы рассказывали, что это мама посоветовала вам стать связующей, но, если честно, вам никогда не хотелось играть в нападении, набирать много очков и больше быть на виду? С таким ростом это было бы реально.
- Когда я играла по своему возрасту, то в моменты, когда мы не могли долго сняться, мама ставила меня в нападение. И мне тогда очень нравилось нападать. Я вообще не хотела пасовать. А со временем мне стало больше нравиться делать передачи, а в атаку совсем не тянет. В игре пасующей мне очень нравится, что можно обманывать соперника.

- На кого из связующих вы смотрели в детстве и старались брать пример?
- Наверное, Майя Огненович. Она очень классно пасует. Зоран Терзич до сих пор рассказывает нам про нее, как она всего достигла. И, конечно, Майка Кристенсен очень классный!

- Вспомните о том, как оказались в казанском «Динамо» в первый раз. Вам же было лет 14.
- Да, 14. Я помню, что приехала в Казань 1 апреля. Это была школа Екатерины Гамовой, я занималась у Светланы Михайловны Сафроновой. На самом деле все получилось спонтанно. Все предопределила моя травма и операция. Я получила травму еще в октябре. Доктор посоветовал, что можно подождать, попить препараты и посмотреть, а вдруг срастется мениск. Организм был очень молодым. Я ходила к тренеру, делала упражнения, но на одной из тренировок полностью согнула ногу и дорвала мениск полностью. Меня прооперировали 10 марта.

Я отлежалась дома, у меня сняли швы, и мама сказала, что дальше восстановление будет проходить в Казани. «Олимпиец», Светлана Михайловна... Супер монотонная работа. Я так злилась, что я уже могу ходить нормально, даже бегать, а мне не разрешали. Нельзя! Я же уже могла, так хотела, но не разрешали, чтобы восстановление прошло полностью.

- У вас было несколько индивидуальных наград на крупных международных турнирах. Вы считали себя звездой после медалей условного чемпионата мира среди молодежи?
- Вообще нет. Когда мне дали награду лучшей связующей после чемпионата Европы, я вообще была удивлена. Я очень плохо отпасовала на том турнире, много было ошибок. И когда объявили мою фамилию, я подумала: «Кто, я? Вы не ошиблись?» Девочки радовались, а я когда получала приз, стояла в оцепенении и не понимала, что я вообще тут забыла. А на чемпионате Европы в Албании мы проиграли финальный матч, и когда мне дали приз лучшей связующей, хотелось подойти к девочке, которая победила, и просто отдать его ей. Я очень сильно тогда себя ела изнутри, и воспринимать себя лучшей связующей не хотелось. Я не считала себя ею.

- В сборных разных возрастов вы поиграли с очень многими молодыми нападающими, которые сейчас на виду в нашем волейболе. Назовете тройку самых любимых партнеров?
- С Лизой Кочуриной у нас хорошо получалось, особенно «фасты». Арина Федоровцева – мы с ней вместе играли в Казани. И еще назову Таню Кадочкину. Но не могу сказать, что со всеми всегда сразу классно все получалось. Были хорошие матчи, были неудачные.

С Лизой Кочуриной и Таней Кадочкиной мы вообще знакомы еще с более младших лет. Лиза играла за Самару за 2001 год – ее тогда к нам на финал на усиление брали. У нас в те годы всегда была такая борьба между Самарой и Нижним Новгородом, за который Таня Кадочкина играла. Были очень напряженные матчи!

- Почему вы решили вернуться в Казань после нескольких лет выступлений в Одинцово?
- Я очень хотела работать с Зораном Терзичем. После месяца-полутора работы с ним в сборной России я почувствовала прибавление своих возможностей в плане игры и техники. Очень хотелось с ним дальше сотрудничать, и когда мне предложили вариант с Казанью, я даже особенно не думала и сразу согласилась. Зоран – довольно требовательный тренер, и ты заставляешь себя делать больше, чем ты можешь. Он дает много советов для связующих, которые помогают в игре и взаимодействовать с партнерами становится проще.