Коркмаз: Говорю девочкам в «Динамо» – следующая Олимпиада ваша!

Призер Олимпийских Игр-2000, чемпионка Европы Инесса Коркмаз в интервью РИА Новости рассказала, чего не хватило волейболисткам сборной России для медалей Олимпиады в Токио, что ждет Арину Федоровцеву в «Фенербахче» и как она сама оказалась в казанском «Динамо».

 

Молодёжь ищет авторитеты, и их нужно создать

 

- Какое-то время вы вели агентскую деятельность, а потом стали тренером. Почему поменяли профессию?

- Когда я заканчивала игровую карьеру, мне всегда хотела стать тренером. Мне нужно быть на площадке – там я приношу больше пользы. А один итальянский агент мне говорит: «Зачем тебе это надо? Денег там не платят, и все время будешь без работы». А у меня тогда вторая дочь родилась, а с тренерской работой дома бываешь нечасто. Я с ним согласилась, поработала какое-то время, но для агентской работы нужен совсем другой склад внутреннего мира, другие потребности. Это не мое, совсем чужая работа.

 

Все это время я также занималась в Турции детьми 1996-1997 года рождения, а совмещать работу в агентстве и в поле невозможно по моральным нормам. Наверное, года три я думала над тем, что на площадке приношу больше пользы, что тренерство мне ближе, а с другой стороны – игроками в агентстве заниматься надо. В итоге, я поняла, что так не могу больше. Компаньон предупреждала, что я без работы останусь, а жить на что-то нужно, но я тогда решила, что буду тренировать.

 

- Со стороны кажется, что игрок уровня сборной России после 10-15 лет карьеры может скопить достаточно денег на пенсию. Это не так?

- А сколько должен получать игрок, чтобы у него был запас денег на всю жизнь? Скажу честно, спортсмены – хреновые экономисты, и я не исключение. Допустим, есть у вас условный миллион долларов, но сколько вы сможете жить на эти деньги? Это же вопрос того, сколько для тебя много, сколько тебе нужно для счастья. И если говорить о суммах, то мы за Олимпийские игры получили премию 10 тысяч долларов. На сколько этих денег вам хватит?

 

- Да, это совсем не Audi.

- Совсем не Audi. 10 тысяч долларов и маленький телевизор «Рыбий глаз». И деньги дали на приеме, когда мы приходили в Кремль. Кто не пришел, вообще ничего не получил. 

 

- Расскажите о вашем первом опыте работы в качестве главного тренера.

- Самостоятельный дебют состоялся в клубе «Нилюфер Беледие». На тот момент у команды было 17 поражений, и на нее все забили. Было понятно, что это кандидат на вылет в первую лигу. Несколько недель они работали вообще без главного тренера, а я была в Москве. Позвонила генеральному менеджеру и говорю: «Возьми меня. Останетесь в суперлиге». Он в ответ: «Ха-ха-ха. Ты вообще нас видела?» «Я не просто видела. Мне сон приснился, и у нас все получилось». Мы посмеялись, он сказал, что потом перезвонит, но сами понимаете, что это значит.

 

Я сама приехала в Турцию, еще раз предложила свои услуги, и они согласились. Мне только ленивый не говорил, что я завершу карьеру тренера, толком не начав, но я же ничего не теряю от этого. Мне было интересно. Времени было в обрез, но меня спасло то, что рядом были три русскоговорящие девочки. Мы попали в плей-аут, там выиграли пять матчей из шести, одно поражение 2:3. Остались в суперлиге, а меня уволили.

 

- Чем объяснили?

- Во-первых, пока я там работала, люди, которых звали и которые отказывались от команды, вылетавшей в первую лигу, вдруг изменили свое мнение. Чтобы выиграть эти матчи, мне пришлось взять игроков под жесткий контроль и заставить ходить строем. Это не всем нравилось. Конечно, по самолюбию такие решения, бьют, но мне было интересно, и я все-таки была единственной женщиной главным тренером в турецкой лиге.

 

В прошлом году я работала в первой турецкой лиге в клубе с минимальным бюджетом. У нас не было ничего от слова «ноль». Даже пластырь, чтобы заклеить палец девочке, приходилось буквально выбивать. У нас не было массажистов, физиотерапевтов, статистиков и так далее. Я говорю девочкам: «Понимаю, что у вас что-то болит, но хотите я вам массаж сделаю? Как могу, но сделаю». Кто-то чихал на тренировке, мы его брали и сами вели в государственную больницу в общую очередь на прием к доктору. Но это был большой опыт.

 

- Как на вас вышла Казань, и за что именно вы будете отвечать?

- А мы никогда не теряли связь и уже давно знакомы. Я все шутила, когда уже меня на работу возьмете, и вот это произошло. На самом деле я очень благодарна клубу за этот шаг и за доверие.  Работать в команде, которая претендует на все титулы в сезон, это следующий уровень для меня.  Мне очень интересно, и это большой вызов.

 

Что касается моих обязанностей, то в первую очередь мне нужно найти взаимопонимание с новым поколением волейболисток. И создать ту самую возможность личного роста для игроков здесь. Что бы уезжать не хотелось, но и учиться игре и побеждать вместе здесь. Мне это поколение очень близко, так как моя дочь 1997 года рождения. И я поняла, что они совсем другие. Прямо вообще. У них другие интересы, другие подходы к достижению целей, отличные от нас взгляды, что и хорошо и не очень бывает. Вещи, которые нам важны, им вообще не интересны порой. 

 

Мы пытались дать этому поколению все то, чего у нас не было в детстве. Мы-то обделенное поколение в определенном смысле. И за счет того, что мы дали им почти все, что могли, на выходе получилось поколение потребителей благ.  Это не в плохом смысле. Уровень жизни сейчас другой, технологии другие, потребление информации отличается. И нельзя говорить, что они книг не читают. Моя дочь, например, прочитала больше книг, чем я видела, и, с другой стороны, она любит компьютерные игры.

 

У них другое отношение к людям вокруг, и из-за всех этих отличий между поколениями возникает недопонимание. Просто так наорать на них и заставить невозможно. Это бесполезно. Им проще вообще не делать и найти другое занятие. У них выбор сейчас огромный. И моя задача заинтересовать их, донести до них, что здесь лучше.

 

Когда мы говорим, что у них нет авторитетов, и они никого не слушают, это не совсем верно. Они ищут этот авторитет, хотят его найти, и мы должны создать нечто, во что они будут верить. Моя задача – создать этот образ, показать такое, во чтобы они стали верить. И доверять. Не доверяя, когда у тебя в игре пульс под 180 ударов бьет, невозможно побеждать. Ты ей скажешь: «Беги вправо». А она: «Да ну тебя, тренер». И сделает по-своему.

 

- А ваше поколение доверяло или все-таки боялось Николая Васильевича Карполя?

- Это был вопрос не доверия. Мы понимали, что должны были это сделать и все. Просто другой возможности выжить не было. Или ты там с головой или опять в Саратов (улыбается). Помните, как жилось в 90-х? Ну не хотелось обратно.

Сейчас мне хочется, что бы игроки сознательно относились к работе на площадке. Понимая, что это часть жизни. Хорошая часть. И не стоит тратить время и здоровье оправдывая проигрыши. Лучше, как говорил Александр Суворов: «Тяжело в учении, легко в бою!» Хочется, чтобы все это было сознательно. И с желанием!

 

Шевелимся, когда рак на горе свистнет

 

- Про Олимпиаду. Не проиграй сборная России турчанкам, мы бы могли выйти в плей-офф с первого места, а в итоге стали четвертыми и сразу получили очень сильную Бразилию.

- Человеческая природа такова, что всегда хочется большего, а то, что есть. всегда не хватает. Положа руку на сердце, я даже не верила в то, что девчонки выйдут из группы. В последнее время мы не видели и половины того, что сборная России показала в матче с той же Америкой. Хорошо, что так. Могло быть хуже. Я могу только извиниться за то, что не верила в то, что команда выйдет в плей-офф.

 

- Возвращаясь к игре с Турцией, как можно логически объяснить, как команда, выигрывая 1-0 и 17:11 в партии, потом теряет инициативу? В этом весь женский волейбол?

- А причем здесь женский волейбол? Вся логика как раз в этой игре. Изначально было понятно, что ключевым матчем для нас будет матч с Турцией. Кто же мог предположить, что мы будем претендовать на первое место в группе? Но нужно понимать, что чудес не бывает. Чтобы новорожденный пошел, ему нужно минимум год. Он встает на ноги, делает первые шаги, а потом идет. Это человеческая физиология, но ему нужно вырасти, чтобы дальше он делал движение вперед.

 

Сборная России в этом составе работает два месяца. Я думаю, результат выше крыши. Причастных к этому результату много, но мне кажется, что девочки сами проявили невероятные способности и волю к победе. Отступать было некуда, и наша русская натура показала себя. Мы же до последнего ждем, и когда рак на горе свистнет, мы начинаем шевелиться.

 

- Много споров по поводу момента во втором сете в игре с Турцией. Сборная России ведет 17:11, Евгения Старцева делает неудачную скидку, и потом игра идет по сценарию турчанок. Неужели одна ошибка при таком счете может так повлиять на ход матча?

- Есть такая история, как переломный момент, и на него можно списать всё, что угодно. Но это не он.  Я не могу сказать, что Женя виновата в этой скидке. Она играет в своём стиле. Если мы берем в качестве связующего некоего игрока X, то мы же должны понимать, как она играла до этого всю карьеру. Какие претензии могут быть сейчас? Да никаких! Играет ровно, столько, сколько умеет. На этом турнире Женя показала очень приличные игры. Мы не проиграли из-за этой скидки. Две партии закончились со счетом 23:25, разве дело в скидке?

 

Мы рассматриваем эту игру с одной стороны, а я смотрю еще со стороны сборной Турции, которую я очень хорошо знаю. Поражение случилось не из-за того, что мы вдруг стали плохо играть. Нужно понимать, что у турчанок есть наигранные связи, определенные привычки. Они в этом составе работают шесть лет с одним тренером в одной системе. У них был план, была работа, и есть люди, на которых все это строилось. У нас плана не было, ну или он не был четырехлетним. Но кто будет играть, и так было понятно, на самом деле. Мы пытались, искали пятый угол в площадке, а в итоге вернулись к тому составу, от которого ушли. И какой смысл был во всех этих перемещениях?

 

- После Олимпиады-2012 вы говорили, что в сборной России было слишком много тренерских перестановок, и это мешало. Перед этими Играми была похожая ситуация. 

- Я тогда как раз заканчивала играть, и я полностью убеждена, что перестановок было очень много, и это было неправильно сделано. Люди были наиграны, люди знали друг друга. Я сейчас крамолу скажу, но туда тапки рядом поставь, и они бы играли так же, как играли. Я понимаю, что есть разное видение, что хотелось как-то улучшить и модернизировать сборную, говорилось, что наша игра – это прошлый век. А посмотрите на нашу игру сегодня? Это прошлый век или сегодняшний день? Смотря, что с чем сравнивать.

 

- Например, с итальянским волейболом. Более быстрым и техничным.

- А что такое «итальянский волейбол»? У нас Катя Гамова не играла в медленный волейбол – она играла в высокий волейбол. До сих пор ни один первый темп не играет так быстро, как Лиза Тищенко. А кто сейчас владеет кистью, как Настя Беликова или Наташа Морозова? Да и связки у нас отличные были. Одна вот отлично комментирует волейбол на ТВ. Я им всем, кстати, привет передаю.

 

Говорить, что есть итальянский волейбол, есть русский волейбол, я бы не стала. Давайте тогда говорить о турецком волейболе. Там, кстати, есть игроки, которые ниже наших (ростовые показатели, кстати, не самое главное), но они же играют лучше многих.  Те же итальянцы очень многое взяли из нашего волейбола, и сейчас это успешно используют.
 

Мы просто упустили то, что можем делать лучше. Например, блокировать. Я всегда говорю, что людской потенциал у России всегда выше, чем у других стран. Разве что американцы могут поспорить с этим. Наши девочки по своим возможностям – мое глубочайшее убеждение – лучшие на Земле. Я с этим живу. А вот, что из этого получается – это вопрос не девочек.

 

- По качеству игры какой матч сборной России вам понравился больше всего?

- Матч с США был отличным. Играли все! Как одна. Мы показали столько, сколько можем, но чего-то нового, какого-то качества передачи или силовой подачи я не видела. Девочки сыграли на максимуме своих возможностей, и еще, слава Богу, Америка недооценила нас, на мой взгляд. Всё, что мы показывали на Лиге наций, в первом матче с теми же итальянками, создало неправильное впечатление для американок, и они не совсем серьёзно восприняли эту игру, мне кажется. И хорошо, что так произошло. Думаю, мы показали максимум в этом составе за то время, что он работает вместе. 

 

- Как вы считаете, насколько тяжело спортсменам переносить ограничения, связанные с коронавирусом в Токио? Все закрыто, болельщиков нет, страх заболеть.

- Как человек побывавший на Олимпийских играх, мне жаль, что девочки не смогут ощутить все это в полной мере в Токио. Поддержка трибун, разные болельщики, разношерстность зрителей и все подобное добавляет мотивации. Уверена, что без трибун играть было очень трудно. С другой стороны, гораздо проще было сконцентрироваться. На моей памяти было несколько матчей, когда мы в Бразилии, стоя рядом, просто не слышали друг друга. Ты не можешь разобрать, что тебе говорит пасующий, стоя в метре от нее. Это определенное давление, накал страстей.

 

И вообще, зачем мы, спортсмены, здесь? Мы же играем для зрителей. Наша задача – доставить удовольствие людям своей работой. Наша работа для людей, которые это смотрят, и в этом смысле к ним нужно относиться уважительнее. Трибуны на матчах должны быть полными.

 

Арина Федоровцева и «Фенербахче»

 

- В свое время вы принимали участие в переходе Екатерины Гамовой в турецкий «Фенербахче». В следующем сезоне в Стамбуле будет играть Арина Федоровцева, которую в прессе называют самым талантливым игроком России после Екатерины, если не привязываться к амплуа. Игра Арины на Олимпиаде как-то повлияла на ваше мнение о ней?

- Здорово, что у нас есть Арина. Это замечательный игрок, который растет на наших глазах. Но я не думаю, что у нас есть люди хуже. У нее есть определенные качества, по которым она превосходит многих, но есть же и другие дети. Просто кто-то раньше начинает играть, кто-то позже. У нас была такая же история с Любой Соколовой. Все говорили: «Ай Люба Соколова, ай Люба». Никто же не говорил, что есть Катя Гамова, когда ей было 16. Их нельзя сравнивать, но друг без друга они бы не стали тем, кем стали.

Арине, во-первых, здоровья. Желаю ей морально устойчивого состояния, потому что «Фенербахче» это как государство в государстве. Это миллион болельщиков, которые живут всеми видами спорта. У них свой телевизионный канал. Это определенный прессинг и на руководство клуба, и на игроков. Сравнивать Арину с Гамовой я не буду – просто нет смысла. Поживем-увидим, как у нее сложится в «Фенербахче».

 

- Екатерина Гамова писала в своей книге, что в Стамбуле ей нравилась теплая погода и отсутствие дальних перелетов. Что ещё ждет Арину Федоровцеву, помимо этого и прессинга болельщиков?

- Там совсем другой тренировочный процесс. У “Фенербахче” есть возможность больше тренироваться, и в клубе занимаются иначе. Она столкнется с вниманием болельщиков, такого в России она не видела точно. Такого внимания, как к Кате, я не видела ни к одному игроку в Турции, а там были и Ким Юн Кун, и Джордан Ларсон, и Чжу Тин, и Тияна Бошкович. На последний финальный матч сезона я просто не смогла пройти на стадион. Настолько много было желающих попасть туда.

 

 И нужно быть готовым к тому, что если болельщикам что-то не понравится, тебе об этом скажут, не подбирая слов. Но если им что-то понравится, то нужно быть готовым, что ты будешь должна сказать всем спасибо и пообщаться. Завоевать или оттолкнуть этих болельщиков очень просто, а они могут настроить общественность. Такое часто бывает в футболе, но такое есть и в женском волейболе в Турции. «Фенер» – это испытание. Оно может дать невероятный опыт и многому научить.

 

- Немногие игроки Суперлиги уезжают в Европу. Вы удивились, когда узнали переходе в топовый турецкий клуб 17-летней девочки?

- Нет. Но меня огорчает, что до сих пор не было желающий сменит клуб кардинально. Взрослых игроков. Для того, чтобы понять кто ты есть сами, нужно уметь себя сравнивать. Чтобы себя сравнивать, нужно переступить через определенный порог. Когда все время говоришь «а мне и тут хорошо», так зачем ехать? Платят же, зачем что-то менять? Итальянки-то ездят играть.

 

Тут вопрос в том, с какой колокольни на все это смотреть. Что для нас приоритет? Если я хочу играть в чемпионате России, и мне этого достаточно, тогда смысла нет говорить о том, что «конечно, это же итальянский волейбол». Ребята, а как вы собираетесь обыгрывать «итальянский волейбол», если вы понятия не имеете, что это такое? Все познается в сравнении. Мне мама всегда это говорила, и я не сразу поняла значение этой фразы.

 

- А когда вы это поняли?

- В моей жизни тоже были периоды, когда никуда не хотелось ехать. Я в Екатеринбурге долго играла, и меня всё устраивало.  Определенный комфорт был, деньги платили, и все было хорошо. Перелом случился поздно, хотя я достаточно рано начала ездить играть в Европу. Когда меня в начале 90-х отправляли в Чехию и Испанию, я думала: «Зачем меня туда посылают? Мне же и дома хорошо!» Туда посылали игроков небольшими группами, чтобы скучно не было. Да и заработать можно было только так. Потом мы возвращались и доигрывали чемпионат России.

 

- Слабо верится, что в 1994-м вы с неохотой уезжали из Екатеринбурга в Испанию, где было спокойнее и стабильнее.

- А это из той оперы, когда и дома всё хорошо. В Испании у меня был один из лучших сезонов в карьере, но я ощущала невероятную тоску по дому. Хотелось, чтобы поскорее все закончилось, и я вернулась домой. Хотя мы с клубом дошли до финала Кубка европейских чемпионов. Видимо, всему свое время.

 

- А есть ли интерес к нашим игрокам из Европы?

- Он был и есть всегда. И никогда не пропадал. Другой вопрос, как к этому будут относиться наши игроки. Я не призываю наших девчонкам бросать все и уезжать за границу, поймите меня правильно. Но нужно понимать, чего вы хотите. У каждого игрока раз в год встаёт вопрос о переходе. Просто желаю всем использовать эту возможность для личного роста.  Я сейчас говорю девчонкам в казанском «Динамо», что на следующей Олимпиаде играть им, и если это не понять сейчас, через три года будет поздно. Да через год будет уже поздно!